Иоанна Хмелевская - Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]

Я, естественно, взъерепенилась:

— Быть того не может! Ведь ему цены нет! И потом, мой милый, откуда тебе это известно? Не знала, что имеешь обыкновение шляться по помойкам. В таком случае надо было и меня пригласить. А как он оказался у столяра? Погоди, давай с самого начала. От столяра к помойке или наоборот?

— Я же говорю — сначала твои хозяева выбросили комод на помойку.

— А оттуда он сам прибежал в столярную мастерскую, потому как на помойке ему не понравилось? Интересно, кто станет выкидывать на помойку несколько сотен тысяч злотых?

— Нашлись такие. А прибежал не сам. Насколько мне известно, его туда привезли…

— Ради Бога! — в отчаянии взмолилась я. — Оставь дурную привычку прерывать на самом интересном месте. Я слушаю, затаив дыхание, и когданибудь просто задохнусь! Кто привез, если расточительные хозяева его выкинули? И если ты знал об этом, почему мне не сказал? Я бы тоже ходила по помойкам, а не по мебельным магазинам.

— Просто один человек пошел выбрасывать мусор, увидел на помойке комод, он ему понравился, и этот человек отдал его в мастерскую отреставрировать. Вот и все. Можешь перевести дыхание. Ничего себе, перевести дыхание! При мысли о том, как легко найти на помойке сотни тысяч злотых, у меня его опять перехватило.

Вот и получается — даже говоря о конкретных вещах, он ни в чем не помогает мне распутать сложный клубок событий, а еще больше его запутывает. Комодом заморочил мне голову окончательно. Как узнать, представляет ли мебель составную часть аферы или просто случайно путается по ходу событий? Я сделала еще одну безнадежную попытку расспросить эту скалу бесчувственную:

— Про помойку ты мне рассказал для того, чтобы я поскорее отправилась туда выбросить собственный мусор в надежде обрести сокровище, или для того, чтобы заставить меня думать?

— А как тебе кажется?

— Кажется, мне опять придется думать. Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? Так вот знай, думать я пока отказываюсь, подожду, материала маловато. Пока же только приходит в голову, что пытались продать комод незаметно, поэтому и придумали фортель с помойкой — будто выбросили, а сами договорились с покупателем, тот находит его якобы случайно. А вот для чего понадобился такой сложный фортель — ума не приложу. Ни в какую схему не укладывается.

— А ты подумай еще немного, может, к чему-то и подойдет.

— Прямо сказать не можешь?

— Не могу, потому что сам не знаю. И не обижайся, что заставляю мыслить. Раз человек любит всякие необыкновенные приключения, должен уметь делать из них выводы, уметь дедуцировать.

Дедуцировала я до позднего вечера, и все без толку. Глупая история с комодом действительно не вписывалась ни в какую схему. Я крутила комод так и сяк, но он упорно не хотел влезать ни в какие (цели моих умозаключений. Разозлилась я страшно, а злость — плохой союзник, и она окончательно затормозила мои умственные процессы. Да и как не разозлиться, ведь Марек доказал мне как дважды два, что я полная кретинка, мое дело — кастрюли драить, а не лезть во всякие необыкновенные происшествия. Как будто не понимает, что я и не лезу, они сами меня находят.

Из-за бесплодных размышлений прогулка моя невероятно затянулась. Домой я вернулась поздно, злая и расстроенная. Муж продолжал храпеть. Неужели, как и грозился, всю неделю проспит? Я отправилась в кухню выпить горячего чая. Поставила на плиту чайник и решила заварить свежий. Когда сыпала из банки заварку, заметила, как что-то блестящее выскользнуло и упало в заварочный чайник. Не люблю посторонние тела в чае, пришлось извлекать это блестящее, которое оказалось маленьким ключиком очень оригинальной формы. Бессмысленно пялилась я на находку, как вдруг в голову пришла столь важная мысль, что я решила побеспокоить капитана, невзирая на позднюю пору. И в самом деле — откуда мог взяться ключик в банке с заваркой, если чай я сама покупала в магазине и сама высылала в эту банку?

Не просто было разыскать капитана, но я упорно звонила по всем номерам, и наконец мои усилия увенчались успехом.

— Пан капитан, я обнаружила в чае нечто, очень напоминающее маленький ключик, — отрапортовала я. — Как он мог там оказаться? Может, вы понимаете?

— В каком чае?

— Цейлонском.

— О Господи, где вы обнаружили ключик? В чайнике?

— Нет, в банке с чаем. Высыпался прямо в заварочный чайник.

— Опишите ключик.

— Маленький, блестящий. Нестандартный.

— И что вы с ним сделали?

— Да ничего, вот он, у меня в руке.

— А на кой черт вы его вынимали? — неожиданно рявкнул капитан. — Мало у меня забот… Ну ладно, спокойнее…

— Я-то спокойна, — обиделась я, — вы неизвестно почему грубите. Выходит, надо было заварить его? А может, и проглотить вместе с чаем?

— Ни в коем случае не глотать! — похоже, капитан не понимал шуток. — А теперь спуститесь в подвал… Он это сказал таким тоном, что я думала, закончит он суровым: и сидите там, пока не прощу вас! Нет, оказалось, капитан имел в виду другое:

— …и как следует позапирайте все окна! Голову даю на отсечение, обнаружите открытое окно. Сто раз вам говорить!

Я послушно спустилась в подвал, и, действительно, одно окно оказалось не запертым, а только прикрытым. Заперев его и проверив, заперты ли остальные, я вернулась к себе. Вот и выговор схлопотала, а все из-за какого-то паршивого ключика. Он же, как ни в чем не бывало, лежал спокойно на кухонном столе и издевательски поблескивал.

— Что это? — ткнул в него пальцем муж, который к утру, наконец, проснулся.

— Еще одна передача шаману, — мрачно буркнула я. — Не трогай руками!

Муж отдернул руку и, недоверчиво глядя на ключ, поинтересовался:

— Я так и думал, очень подозрительно это выглядит. Такое маленькое и блестящее. Выходит, я проспал… Кто-то еще приходил?

— Инкогнито. А что касается ключика, боюсь, из-за него будет не меньше неприятностей, чем из-за тех фаршированных шедевров. Во всяком случае, прикасаться к нему не советую.

— Стану я прикасаться ко всякой гадости! А ты не порть настроение человеку с самого утра, лучше расскажи все толком. А то просыпаешься и вспоминаешь, что отбываешь каторгу, и конца ей не видно, и все новые неприятности.

— Тебе жаловаться! Спишь без задних ног…

— Так ведь и сны кошмарные снятся. Представляешь, мне приснилось, что я теперь навсегда останусь твоим мужем. И мне пришлось прописать тебя в моей пломбе! Кошмар!

— Не надо наедаться перед сном. Плюнь через левое плечо, не то не в добрый час такое ляпнешь… А объяснить я ничего не могу, сама не понимаю, что происходит. И можешь мне поверить, для меня сиденье тут тоже каторга!

Осовелые и растерянные, блуждали мы с мужем по квартире Мацеяков, как бесприютные души в чистилище, будучи не в состоянии ничем заняться и с тревогой ожидая грядущих неприятностей. Скорее бы уж что-нибудь случилось, все лучше, чем это ожидание Годо! Нервы были напряжены до крайней степени, и продлись такое состояние еще день, нас с мужем наверняка бы свезли отсюда прямиком в сумасшедший дом. И вот, совершенно неожиданно — абсолютно ничто не предвещало такого окончания — окало пяти вечера к дому подъехал самый обыкновенный «фиат» и из него вышел капитан, правда, не в форме, но в своем собственном виде, не переодетый ни в водопроводчика, ни в кого другого. В этот момент мы с мужем, сидя в гостиной, безуспешно пытались заставить себя подкрепиться, и при виде неожиданного зрелища колбаса застряла в горле. Не веря собственным глазам, мы уставились на капитана.

— Все! — заявил он, входя в дом. — Вы оба свободны… в некотором отношении.

Ни муж, ни я не осмелились уточнить, в каком именно. Капитан поднялся в кухню, взял со стола ключик, прошел в гостиную, воткнул ключик в замочную скважину того самого, запертого ящика секретера, извлек ящик, просунул руку в образовавшееся углубление и обнаружил там еще один, потайной. Мы оба с интересом наблюдали за манипуляциями. И обычный, и потайной ящики оказались пусты. Капитан прибыл к нам в сопровождении двух сотрудников. Один из них молчал всю дорогу, второй принял живейшее участие в обсуждении результатов манипуляций. Из их разговора мне удалось понять, что в тайнике находилось что-то невероятно ценное, ценности эти оказались похищенными, а похитителем могу быть только я!

Если бы не дурацкий ключик, подозрение могло пасть на неизвестного злоумышленника, проникшего в дом через окно в подвале. Но ключ от потайного ящика неизвестно каким путем оказался у меня, а капитану я сообщила о нем исключительно с целью направить следствие по ложному пути, в общем, отвести от себя подозрения.

— И почему я тут же не выбросила эту гадость в нужник? — раздраженно выкрикнула я. — Ну уж если вы меня обвиняете в краже… ах, не обвиняете, только подозреваете? И на том спасибо. Уж если вы меня подозреваете, будьте любезны хотя бы сказать, что именно я украла?